СИБИРЯК

Ян Дымов из книги
"И дружбой сильны богатыри"

...Холод был такой, что стыло сердце. Ветер забивал дыхание и грозился унести многотонную вышку. Он ловил себя на том, что постанывает от напряжения и испуганно озирался: не слышал ли кто? Нет, его никто не слышал. Ветер уносил и стоны, и кряхтенье. Монтажники делали свое дело. Вышка устремляла верхушку в свинцовое небо Якутии...
Стандартный рост вышки для бурения 52 метра. Смонтировать ее нужно в кратчайшие сроки, которые не принимают во внимание ни 40-градусного мороза, ни бешеного ветра. Выжатая ветром слеза замерзает на середине щеки, стягивает кожу. "Загнусь! Баста! Завтра рассчитаюсь и домой махну..."
Вечером он отогревался возле раскаленной чугунной печки, удивлялся, что выдержал и этот день, и старался не вспоминать о желании удрать. Иван Ярыгин калил свой характер в условиях, которые не всякое железо выдерживало. Потом в его жизни по-всякому случалось. Но так трудно, как на якутских буровых, ему уже никогда не было.
Через десять лет в олимпийском Монреале он проведет самый трудный в своей борцовской жизни поединок. От нечеловеческой усталости он не будет слышать советов своих тренеров, плохо будет видеть соперника, но, сцепив зубы, на одной воле доведет
схватку до победы и вторично станет олимпийским чемпионом. И когда хорошо знающие его люди спросят потом, где ему было труднее - в Якутии или Монреале, он ответит:
- В Монреале было тепло, даже жарковато...

Природа - гениальный и иногда очень предусмотрительный скульптор. Она лепит людей, как бы предвидя, чем они впоследствии будут заниматься. Если о человеке можно говорить, что он создан для борцовского ковра, то это прежде всего о Ярыгине. Восхищала не только мощь, но и редчайшая пропорциональность его фигуры. Надёжность и легкость - вот что совместилось в этом атлете.
Но природа только программирует, а строит и шлифует жизнь. Какой же была она, жизнь?
- Очень спортивной, - улыбается Ярыгин. - С тех пор, как я себя помню, в нашей семье устраивались беспрерывные соревнования. Кто быстрее наполнит бочку водой, кто быстрее огород прополет и траву на лугу скосит, кто быстрее дрова нарубит и в школу по метровому снегу добежит. Словом, сплошные спартакиады по домашнему многоборью.
А как насчет массовости, этого архиважного компонента всех спартакиад? И снова улыбка:
- Да вроде и в этом вопросе был порядок. Двенадцать человек в заявке было: отец, мать, четыре дочери и шесть сыновей. Наша мама - мать-героиня!
Семья кузнеца Сергея Николаевича Ярыгина жила в деревне Сизая Шушенского района Красноярского края. Сибирская глубинка. Могучий Енисей. Места, известные всей стране. "Мы всем классом ездили посмотреть домик в Шушенском, где в ссылке жил Ленин"
Жила семья дружно, нужды не знала. Да о какой нужде речь, когда столько рабочих рук за дело брались? "Отец мой строил Саяно-Шушенскую ГЭС. Рассказывал нам о людях, которые на стройке работали. Он хотел, чтобы мы были похожи на этих людей"
О том, как в семье кузнеца Ярыгина воспитывались дети, можно судить по конечным результатам: Николай - шофер, Геннадий водил катера по Енисею, Василий был трактористом, Александр стал тренером, еще один Николай тоже тренером мечтает быть. Галина и Любовь - учителя математики, Надежда - строитель, Людмила - пока студентка.
- Родители поощряли наши занятия спортом. Отец так говорил: "Хорошее это дело, веселое".
Василий норматив мастера спорта по боксу выполнил, остальные пятеро борьбой занимались. Александр - чемпион молодежного первенства СССР, а самый младший - Николай - пока только мастер спорта. "У него есть способности. Будет работать, заборется"
В 1969 году Иван Ярыгин дебютировал на чемпионате страны. Занял второе место, проиграв несколько баллов нашему сильнейшему полутяжеловесу Владимиру Гулюткину. Заслуженный тренер СССР Василий Николаевич Рыбалко - бывший одним из тончайших знатоков вольной борьбы - впервые увидел Ярыгина и все же сказал: "Через год он выиграет у всех" Через год Ярыгин стал чемпионом Советского Союза, положив на лопатки самого Гулюткина.

Где же он набрал такой разгон, что ему позволило с такой поразительной точностью оправдать прогноз известного тренера? Кто напутствовал Ивана Ярыгина на это первое восхождение?
Рассказывая о двукратном олимпийском чемпионе, хотелось бы начать не со спортивного работника, а с директора леспромхоза в селе Сизая товарища Мазунина.
- Забыл я имя и отчество этого человека - лет двадцать уже прошло. Инструктора физкультуры в нашем селе не было.
Директор взял на себя его обязанности. Он создал секции по волейболу, хоккею, лыжному и велосипедному спорту, ну и, конечно, по футболу и сам тренировался вместе с нами. Под руководством Мазунина я занимался во всех секциях, но более всего мне футбол нравился. Играл вратарем. Мы были чемпионами Шушенского района. Когда с кубком возвратились в село, славы у меня было значительно больше, чем сейчас - после двух Олимпиад. Если бы в моей жизни не встретился этот человек, я вряд ли стал бы спортсменом.
Окончив среднюю школу, Иван уехал в Якутию и стал монтажником. Затем поступил в Абаканскую автошколу, мечтал сидеть в кабине БелАЗА - "Нравился мне этот мастодонт" И вот именно в Абакане Ярыгин стал борцом. Вначале на один день. Тренер Владимир Ильич Марков не мог налюбоваться новым учеником. А ученик, проведя одну тренировку, исчез. Выяснилось, что он играет в футбол.
- Был я вратарем в комбинатовской команде. Играли на первенство края. Я взял пять пенальти из пяти, и меня пригласили в "Строитель" - команду класса "Б". Закончился футбольный сезон, баз для зимних тренировок футболистов не было, и я опять, ведь у меня в активе была одна тренировка, - пришел в борцовский зал. И уже не ушел...
Кто знает, может, его ждала слава великого Льва Яшина. Физические данные у Ярыгина были прекрасные: высокий, ловкий, сильный, прыгучий, резкий, смелый,- что еще нужно хорошему вратарю? Но не судилось. Борьба не отпустила.
- Знаете, мне в жизни крепко везло на встречи с настоящими, людьми. Чарков любил свое дело до самозабвения.- Ярыгин говорит негромко, с паузами.- Вы бы слышали, как он о великих борцах рассказывал! Часами мог говорить о них, а мы часами могли слушать. Чаркову ничего не стоило спуститься в кочегарку, которая обогревала наш зал, и часок-другой покидать уголек в тонки, чтоб "ребятам холодно не было", когда за окном мороз за сорок.

Я сейчас живу в Москве, случается вечерком захожу в прекрасные столичные борцовские залы. Тренеры работают в них "от и до", лишние десять минут в зале не задерживаются. А Владимир Ильич Чарков - из маленького Абакана - без всяких усилий над собой начинал тренировку в 11 вечера и до часу, до двух ночи трудился с теми, у кого работа в десять вечера заканчивалась. Имею я право говорить, что мне повезло с первым тренером? Думаю, что имею.
Через год Чарков сказал Ярыгину: "Способный ты, Ваня. Нужно тебе с хорошим тренером поработать. Езжай в Красноярск. Я договорился с Миндеашвили"
Однажды, заполняя на вечеринке какой-то шутливый тест, в графе "Кого вы представляете?", Дмитрий Георгиевич Миндеашвили написал: "Представляю две новые советские интернациональные формации - сибирских грузин и грузинских сибиряков". Авторитетное жюри единогласно присудило первый приз Миндеашвили.
А если серьезно, то дело обстояло так. Грузинский парень был призван в армию. Служил в Красноярске, полюбил этот могучий суровый крап. Полюбил сибирячку, женился и стал сибиряком. Настоящим! Дмитрий Миндеашвили первый мастер спорта по вольной борьбе не только в Сибири, но и на Дальнем Востоке. Был чемпионом Российской Федерации, шесть раз побеждал на первенствах Сибири и Дальнего Востока.
- Как мы работали? - переспрашивает Миндеашвили и улыбается. - Есть неподалеку от Красноярска гора. На ней старая часовня. Так вот рассвет мы каждый день встречали возле этой часовни. За шесть лет тренировок перед Олимпиадой в Мюнхене Иван не пропустил ни одного занятия.
У него вес, абсолютно все получалось. Координация и реакция - редкостные! Вратарь! А ведь он большой, мог бы и замедленным быть. Я ставил против него легковесов, он опережал и их. И устойчивостью поражал, в самых трудных ситуациях не терял головы. Технику шлифовал часами. Однажды бросок с обвивом 137 раз провел. Такой спортсмен должен был, как говорят, крепко забороться.
Миндеашвили не рассказал, что первые пять лет он был постоянным спаринг-партнером Ярыгина. Тренеру шел 32-й год, ученику - 19-й. Понятное дело, что тренеру было нелегко.
- На ковре я еще держался, а вот в беговой подготовке стал ему проигрывать, - говорит Миндеашвили.
Тренировочный вес Ярыгина превышал 100 килограммов. Многих ли стокилограммовых марафонцев вам доводилось видеть? А №3311 Ярыгин - марафонец! Раз в неделю он бежал от Красноярска в Слизнево и из Слизнево в Красноярск - ровно 52 километра. Эти пробеги так и назывались: "Ярыгинский марафон".
И бегал Ярыгин неплохо. Скажем, он делал по стадиону 35 кругов, тратя на каждый круг не более полутора минут. Специалисты легкой атлетики, удивленно переглядываясь, сходились в едином мнении: "Это более, чем прилично!"
На XX Олимпиаде в Мюнхене только одному Ярыгину удалось стать чемпионом, положив на лопатки всех соперников. Семерых! И потратил он на всех менее 9 минут.
Чудо? Нет, не чудо. По-другому и быть не могло. Не мог по-иному выиграть свое "золото" человек, который 150 раз отжимался в упоре (Миндеашвили: "Отжим был полным - грудь
касалась пола и затем на прямые руки"), который на пятиметровый канат поднимался и опускался на одних руках 15 раз без передышки, который был перворазрядником по плаванию, велосипедному и лыжному спорту и который однажды в тридцатиградусную жару пробежал 42 километра 195 метров за 2 часа 39 минут 40,6 секунды. Этот неплохой результат в классическом марафоне показал борец-полутяжеловес.
Заслуженный тренер СССР Дмитрий Миндеашвили: "Иван не только мой ученик. Он мой друг! И я горжусь, что дружу с таким человеком. Он сделан из самых крепких и из самых чистых материалов. Мудрые люди утверждают, что идеальных людей нет. Но одного идеального человека я знаю: это Ярыгин!"
С какой жестокостью судьба иногда проверяет таких людей. На излом проверяет. В один год Иван Ярыгин потерял никогда не болевшего 65-летнего отца и двух братьев, которым и тридцати не минуло. Сергей Николаевич погиб в лесу, не успел отклониться от спиленного дерева. Геннадий погиб, спасая катер от пожара, Василий провалился с трактором под лед. "Я вытащил Васю из-подо льда, но спасти его не удалось..." С какой мукой это было сказано.
На мировой арене самым трудным соперником Ярыгина был Геральд Бютнер из ГДР. Высокий, атлетичный, резкий, он доставил немало хлопот нашим асам. Побеждал Владимира Гулюткина, Левана Тедиашвили, дважды выигрывал у Ярыгина. Вот среди опытных специалистов и оказались люди, которые предрекали победу Бютнера в Монреале.
На олимпийском ковре они сошлись в первой схватке. Дмитрий Георгиевич Миндеашвили убежден, что это был самый трудный поединок для Ярыгина: "Два проигрыша - это не шутка! Иван должен был разрушить психологический барьер. Он мог выиграть только при абсолютной уверенности в своей победе. А особых оснований для этого, как известно, не было. Но Иван справился. По кирпичику разобрал уверенность. Бютнера, а свою выстроил. Ярыгин победил с явным преимуществом - 13:5. Когда они боролись, я сидел на трибуне для зрителей и, как мне потом сказали, цвет моего лица менялся от серо-желтого до белоснежного. Тяжко было..."
Тяжко было и в финальном поединке. По мнению Александра Медведя, у Бютнера Ярыгин "выиграл элементарно, в одни ворота, считай, сыграл. А вот с Рассом Хеликсеном в финале было несколько посложнее. Жестокая была борьба..."
Рассел Хеликсен - типичный представитель американской школы борьбы. Не очень техничный, но очень выносливый. Физически сильный, смелый и напористый, американец умел атаковать без пауз - это было самым грозным в нем. Через три года после монреальских событий Расе боролся в финале чемпионата мира с советским борцом Ильей Матэ. Выигрывая во втором периоде со счетом 10:1, Илья еле спас схватку -11:10. Если вдуматься, можно представить, какую громадную энергию выплеснул американец, догоняя соперника.
Не трудно догадаться, что за три года до этого Расе был еще сильнее. Ведь он и моложе Ярыгина был (американцу исполнилось 27 лет, и Ярыгину - 30 лет). Олимпийский ковер разложили на североамериканском континенте, и это обстоятельство отнюдь не уменьшало силы американских спортсменов. К тому же Хеликсен находился в полушаге от "золота" - к финалу он пришел с половинкой штрафного очка, а Ярыгин имел одно полноценное штрафное очко. Расса устраивала ничья. Расе не сомневался, что уж ее-то он добьется со своей неуемной энергией.
Этот поединок вряд ли может забыться. У Ярыгина получалось все: и отхваты, и мельницы, и броски с обвивом, и стремительные сбивания. Да, что много говорить: за два периода Иван выиграл 17 баллов, а проиграл только один.
Были ли у наших болельщиков основания для беспокойства? Не было. 17:1 - успокаивает даже очень нервных.
С гонгом о начале заключительной трехминутки Хеликсен не пошел - прыгнул на центр ковра. Атаковал он неистово. Беспрерывно торпедировал ноги соперника. Двигался по ковру быстро и легко. А Ярыгин замедлился, чувстовалось, что очень много сил, больше, чем разрешал здравый смысл, он отдал в двух предыдущих периодах. Да, очевидно, и первая схватка с Бютнером спалила немало энергии нашего борца.
А Хеликсен набирал обороты. 17:3... 17:8... 17:10... А. Медведь: "Я увидел глаза Ивана и обмер: они были белыми. Да он ими ничего не видел! Он не дышал! Такое не часто случается с борцами ярыгинского класса, но если случается - проигрыш неминуем. В таких ситуациях проигрывают даже с сотней баллов в запасе..."
17 : 12... Ярыгин мостил, а переполнившие зал американские болельщики ревели, били в барабаны, визжали. И только привычное ухо могло уловить в этой какофонии наше отчаянное "Ваня! Ваня!.."
17 : 13, а до конца еще 50 секунд - вечность для Ярыгина. Его могло спасти только чудо. Но чудес не бывает, если борец не дышит, если он задыхается, если раздувающиеся легкие не могут набрать и глотка воздуха. Чудес не бывает, если сердце разбивается о грудную клетку, а кислорода ему не дают. Какие уж тут чудеса? За тридцать секунд до гонга Хеликсен летит стрелой к ногам соперника, он сейчас выиграет очередные два балла, а может, три, а может быть... Два балла выиграл Ярыгин. В темп движению скрутил Хеликсена на полумост. Разрыв увеличился еще на два перегона.
Зал затих. А вскочивший на ноги Хеликсен остолбенел. Секундная стрелка "Омеги" стремглав летела к финишу, а Расс стоял. Он не мог понять, где у Ярыгина были спрятаны силы для этой последней контратаки. Он не мог понять, что у Ярыгина давно не было никаких сил. Но была воля, были нервы, которые у таких парней никогда не рвутся.
Когда Хеликсен остановился, Ярыгин впервые улыбнулся. Да, в Якутии было труднее. Там люди не могли позволить себе остановиться... 19 : 13. Гонг. Победа!
Так Иван Ярыгин во второй раз стал олимпийским чемпионом. На параде закрытия монреальской Олимпиады он нес знамя Страны Советов. Он приглашал мировой спорт в Москву-80, на Игры XXII Олимпиады.
Родина отметила его спортивный подвиг своей высшей наградой - орденом Ленина.

После Олимпиады в Москве Иван Сергеевич Ярыгин был назначен главным тренером сборной СССР. С первенства мира в 1982 году его подопечные привезли семь золотых медалей. Этот результат - рекордный для нашей вольной борьбы.

1983г.

РЕКЛАМА